«Закрыла дверь перед лицом»: амурчанку обвиняют в избиении инспектора

В редакцию портала 2x2.su обратилась жительница Благовещенска Марина (имя изменено). Её история о том, как, вроде не желая вовлекать в свои семейные дела правоохранительные органы, она невольно сделала их практически основным действующим лицом.

А были ли побои?

Я одна воспитываю сына. Другой родни у нас нет - помогать мне некому. А у ребёнка сейчас непростой период: он подросток, и у нас с ним бывают недопонимания. Я уверена, очень многие родители с таким сталкивались в своей жизни. В общем, ребёнка воспитываешь, а он этого не понимает – у него на всё своё мнение. Так как нет у нас мужского примера, я пыталась несколько раз объяснить сыну, что, если он меня не будет слушаться, позвоню в полицию, чтобы участковый беседу провёл, - рассказывает Марина.

И вот, что называется, достращала – сын в органы сам стал звонить: мол, мама его психологически подавляет, плохо к нему относится и прочее. В принципе ничем серьёзным это не заканчивалось. Участковый созванивался с мамой подростка: «Что случилось?» - «Всё нормально, мы поговорили, разобрались – трудности воспитания».

А вот последним таким случаем занялась женщина – инспектор ПДН, и взялась за дело основательно. Начала настоятельно просить маму приехать в отделение, ответить на вопросы. Наша героиня сперва привычно пыталась закрыть вопрос: уже помирились, всё хорошо. Но в этот раз это не сработало. Потом с делами и с работой закрутилась. А после и вовсе рукой махнула: рассосётся всё. Да и зачем сына тащить в отделение, какие-то разборки устраивать – вообще впутывать его во всё это?

И вот как-то вечером убираюсь в квартире, сын на улице гуляет. Вдруг стук в дверь, да такой сильный, что я испугалась. Открываю и понимаю, что это та самая инспектор пришла, хотя она не по форме была, удостоверение не показала, даже не представилась. Просто с ходу начала меня отчитывать, что я к ней не приехала. Я пытаюсь объяснить, что сына нет дома, я одета по-домашнему. Мол, давайте я себя хоть в порядок приведу, потом спустимся вниз, я сына позову и поговорим. И пытаюсь дверь входную закрыть, чтобы идти переодеваться. А инспектор начинает в квартиру врываться: руку подставила, ногу – чтобы дверь блокировать. Я её руку убрала и дверь перед ней закрыла, - продолжает наша героиня.

В общем, спустились во двор, Марина вызвонила сына, а инспектор привела двоих своих представителей – вероятно, свидетелей. Взяла с мамы ребёнка объяснения.

Естественно, сотрудница полиции сразу стала вежливой, деловой. Хотя начала меня отчитывать: я, мол, тоже ребёнка воспитала, но у меня таких проблем не было. А зачем при моём ребёнке такое говорить? Подростки же ещё такие: кто их сторону принимает, тот для них и хорош. Я объясняю, что постоянно все ситуации с ним обсуждаю: по часу-полтора на разговоры тратим. Я понимаю, что он взрослеет, что ему личное пространство требуется. Так-то он неплохой парень, без вредных привычек - ну период такой, когда учёба на втором месте, - говорит Марина.

Казалось бы, разобрались? Ничего подобного. Дальше был звонок из городского следственного отдела: инспектору при исполнении нанесли побои. Мама в шоке: она же медик и априори не может навредить человеку. Да и когда во дворе разговаривали и сотрудница записывала, женщина не заметила, чтобы та испытывала какие-то физические страдания.

Однако уголовное дело по «применению насилия в отношении представителя власти» заведено.

Следователь, полное ощущение, что взял сторону инспектора. Дали мне бесплатного адвоката, который стал меня просто принуждать взять вину на себя. Мол, что вы тягомотину разводите? Быстрее даже с убийцами дела решаются! При этом мне говорили, что никакого примирения с потерпевшей точно невозможно, - чуть не плача рассказывает амурчанка.

Пришлось пожертвовать личными сбережениями, чтобы обратиться к помощи юриста. Составили жалобу в прокуратуру: очной ставки с потерпевшей и со свидетелями по выяснению всех обстоятельств не было, следственный эксперимент не провели. Был ли вообще удар? И почему по поводу этих побоев маму подростка вызвали только в сентябре, тогда как сам инцидент произошёл ещё в июне?

Я, конечно, очень жалею, что в разговорах с сыном упоминала, хоть и несерьёзно, полицию, - признаёт Марина. – Ребёнок и сам сейчас жалеет, что так вышло. Теперь моё дело передано в прокуратуру. Юрист сказал, что, может, и штрафом отделаюсь, но смотря какой судья будет.

---

Наказал – значит, воспитал?

Получается, взрослым надо тщательнее следить за своими словами, особенно если они связаны с полицией. Тем более что сейчас многие ведомства завели номера горячих линий для жалоб несовершеннолетних. И бог знает, на какую из них и по какому поводу ребёнок может позвонить.

Лучше всё-таки не вмешивать в семью правоохранительные и социальные органы? Об этом мы спросили врача-психиатра, психотерапевта Максима Чекмарёва:

- Мне кажется, обозначенная проблема в том, что запрос, изначально психологический, сталкиваясь с разными службами (теми же правоохранительными), начинает решаться не в психологическом ключе, а в другом: социальном, наказательном и т.д.

А в целом речь о трудностях организации общения мамы и ребёнка. Да, у подростка сложный период: надо найти себя, понять свои отличия от окружающих. Подростков уже не очень устраивает, что они - дети своих родителей. И иногда это новое представление о себе хочется отстаивать, и это не всегда про согласие с родителями. Это время, когда мы пробуем быть автономными. Выходит не очень – подросток ещё не самостоятелен полностью, но он учится этому.

То же и мама: она же не была раньше родителем подростка, поэтому и ей надо адаптироваться к новому взаимодействию. Ни у кого из нас нет достаточного уровня просветления. И даже опыт с предыдущими детьми не переносим на следующих.

Мама полагает, что все трудности воспитания связаны с её одиночеством. Что будь рядом какой-то ещё авторитет из взрослых, было бы легче. Но разве авторитарный стиль общения (надавил, наказал) выковывает хорошее поведение детей? Парадокс, но мальчик тем же способом действует: ищет того, кто скажет маме, что она неправильно воспитывает. То есть семья борется друг с другом схожим способом.

Конечно, официальные органы должны отработать по запросу, но в любом вопросе стоит быть гибким. Данная история - о запутавшихся маме и её сыне, и никто из них не нуждается в наказании. Мы иногда, к сожалению, наивно верим в насилие: оно заставит всё понять и вести себя правильно. Это неверно - наказанный озлобится, запуганный таковым и станет. А чтобы реально помочь семье, ей важно показать что-то новое: ту форму отношений, которую они не практикуют, в которой больше умеют слушать друг друга, в которой есть возможность, например, третьему лицу стать арбитром. Где есть место для примирения, восстановления отношений. Где есть возможность поддержать маму, потому что она, похоже, устала, а ребёнок не всегда может оценить усилия родителей, поблагодарить их за старания. И кто-то другой мог бы сказать и маме, и сыну: вообще-то, с вами всё в порядке! Но ситуация у вас сложная, давайте искать пути выхода.

То есть взгляд на то, как устроены человеческие проблемы с точки зрения примирения, с точки зрения того, как чинить, а не наказывать - это, похоже, что-то новенькое в нашем обществе. Да, наказывать, кажется, легче, чем чинить. Но из такого общества, насыщенного насилием, непониманием, недоверием, кстати, к тем же правоохранителям, вскоре захочется сбежать.

И ещё очень важно, когда мы готовим консультантов на телефоны доверия, на приём жалоб в официальные органы, чтобы у специалистов было время и возможность поговорить. Прояснить сам запрос: ребёнок жалуется на насилие в семье или на проблемы в отношениях с мамой. И, исходя из этого, выбирать способ реагирования. Так что наличие телефонов доверия – это не проблема, они нередко играют очень важную роль. Но необходим дифференцированный подход в работе этих номеров.

Ранее фигурантом уголовного дела стал молодой житель Белогорска. Выяснилось, что он «работал» курьером у мошенников, писал портал 2x2.su.